Иоанно-Предтеченский кафедральный собор г. Екатеринбурга. А вот и микроавтобус, так издалека похожий на «Газельку», о которой упоминаю в рассказе.
«Прежде смерти не ублажай», — так говорят святые Отцы. Но кто из нас уйдёт раньше из земной жизни? Господь знает. А не написать об этом удивительном иноке – значить лишить людей памяти о подвижнике, замечательном человеке, волю свою до конца отдавшему Господу, живущему Богом, во имя Бога, помощью Божией. Имя ему – инок Иоанн. Возможно, Господь благословит, и уйдёт он из этой жизни с другим именем. Но пока не до конца ещё развернут свиток его жизни.
Давно о нём ничего не было слышно, но только надеюсь на то, что, если судит Господь уйти ему раньше нас, перед кончиной своей сумеет он передать нам грешным просьбу о поминовении его души. Так как за несколько земных встреч стал он для нас – меня и старенькой моей мамы – очень близким человеком, духовным другом и братом.
В один из последних наших разговоров с ним, он, с тихим светом печали в голосе сказал: «Домой уже давно хочется, да грехи не пускают. Вот и старец мне говорит, что только кровью омоюсь». Помоги ему, Господи, на всех путях его.
— Еленушка, как тебе кажется, а где сейчас родитель святой великомученицы Варавары? В раю или в аду?
Сама не знаю почему, говорю, не подумав:
— В раю.
— Молодец! Пять! Конечно в раю. Разве такая великая святая как Варавара не простила своего папочку? Разве она могла не вымолить его у Господа?
Двигается он быстро, энергичен, говорит много, но так, что слушаешь его речь, как песню, и стараешься не пропустить ни слова. После разговора с ним надолго остается радость в сердце, словно всё внутри тебя начинает улыбаться. Немного юродствует, но как-то настолько естественно, что не приходит в голову даже мысль о какой-то странности его поведения.
Звонок по телефону, берет трубку мама:
— Матушечка, радость-то какая! Святейший Патриарх благословил всем прихожанам причащаться раз в неделю!
* * *
Впервые я встретила его на ступеньках нашего Иоанновского (в просторечье Ивановского) храма. Попав в тяжелую жизненную ситуацию, приехала помолиться у Феодоровской иконы Божией Матери, которую, как мне сказали, привезли всего на несколько дней. В храме полутемно, тихо. Возле иконы на коленочках стоят люди, читают Акафист. Начинается какая-то разборка, враг не дремлет. Церковница почему-то злится, пытается помешать молящимся, но я ни на что не обращаю внимания, прошу прощения у Матери Божией и за неё, и за всех нас. Икона, современного письма, на голубом фоне, очень большая, в тяжелой раме. С иконы хотят слить водичку, берут кружку с водой. Так просит сделать пожилая монахиня, которая читала Акафист. Она все еще стоит на коленях. Церковница взвивается в ярости с новой силой.
Прикладываюсь к образу, прошу Матерь Божию о помощи в беде моей. Медленно иду к выходу. Хочу купить маленькую бумажную иконку, чтобы приложить к большой – и не нахожу. В храме их нет. Спускаюсь по ступеням, впереди меня кто-то в черном подряснике, в скуфейке. Оборачивается.
– Вам иконочки нужны? Сейчас будут, пойдёмте.
Идём к старенькой «Газельке», стоящей у храма. Тот, кто подвёл меня к машине — священник, монах, я не знаю, кто он — проворно залезает внутрь и сразу же выносит несколько икон. Маленькую, побольше, и ещё – преподобной Марии Египетской.
– Это тебе надо,– говорит он. И я чувствую, что он знает обо мне.
Становится на душе спокойно и хорошо. Начинается разговор. Сколько он длится? Час, два? Не знаю, у него нет времени. Только понимаю, что всё, что происходит, чудо, совершаемое по только что бывшей молитве у Феодоровской. Всё происходит так естественно, как будто готовилось давно, и проигрывается как по нотам, но этих нот не было заранее, и я это точно знаю. И от этого становится как-то немного страшно, но по-хорошему, не всерьёз, будто, от стремительной езды по горной дороге. Все тревоги успокаиваются, проблема, которая мучила, будто сама собой разрешается, и иду домой с легким радостным сердцем, «весёлыми ногами», благодаря Господа и Матерь Божию. Понимаю, что даже толком не спросила, как зовут его:
– Молитесь за митрополита Владимира с братией.
Потом уже узнаю, что звать его Иоанном, что приехал он из Почаева.
* * *
Волею Божьей встретились мы через год, когда он снова приехал в наш город, надолго, по издательским делам.
Сидим в его «Газельке», я и еще один человек, старавшийся помочь с издательством.
Стены машины внутри – все в иконах, маленьких, и побольше, есть и фотографии. С каждым из тех, кто на иконах, отец Иоанн – так мы стали называть его – беседует, тепло, иногда по-свойски. От неловкого движения падает фотография Владыки Иоанна (Снычёва). Легко наклоняясь за ней, отец Иоанн произносит, обращаясь к тому, с кем, видно, беседовал уже не раз:
– Прости, Владыченька, не обижайся на нас.
Поднимает фотографию, легонько целует её и водворяет на место.
Вдоль переднего стекла «Газельки» с внутренней стороны натянута верёвка, на ней – несколько колокольчиков. Машина едет – колокольчики звенят.
Невольно вспомнилась давняя встреча со схимонахиней Михаилой, духовным чадом схиигумена Саввы (Остапенко). Мы встретились с ней в пасхальную ночь в Троице-Сергиевой Лавре. Узнав, что газета, редактором которой я тогда была, называется «Колокольчик», она просияла, и рассказала о том, как по благословению отца ездила по разным городам и покупала маленькие колокольчики – тогда не звенели большие колокола. И как радовался отец Савва, когда они, эти маленькие предвестники небесного звона, начинали звучать...
-– Жалко так, колокольчики-то срезали, почти не осталось, а так хорошо было. Кому помешали? – прерывает мои воспоминания голос отца Иоанна.
Слышится боль в его голосе.
– Икону отняли, машину одну забрали, в карцере сидел в Почаеве. Икону-то жаль очень. Много она добра людям приносила. Что сейчас с ней будет?
Потом уже узнала, что написана она была по его просьбе, с благословения старцев.
Налетевший ветерок печали быстро пробегает мимо, и вот уже – прежний отец Иоанн: глаза весёлые, улыбаются. И хочется самой улыбнуться вместе с ним.
– Ну, да за всё слава Богу! – говорит он, и мы едем под звон оставшихся маленьких колокольчиков.
Позже он расскажет, что был человек, который увязался в поездку – вот он и устроил всё. Донос, клевету и прочее, что в таких случаях бывает.
– Дай ему Бог здоровья,– говорит отец Иоанн искренне, и в голосе его нет ни капли ёрничанья.
Сидим у нас дома, он просит выслушать внимательно.
– Постриг принял в Дивеево. Есть Дивеево тайное, о котором не все знают. Как на крыльях летал после пострига. Потом сразу предлагали постричь в мантию, но я отказался по недостоинству, а сейчас об этом очень сожалею. Это я вам говорю, потому что многие сомневаются – был ли постриг вообще у меня. Чтобы, если услышите что-то от людей – знали бы.
Много и подробно рассказывал тогда отец Иоанн о своем путешествии с Феодоровской иконой по городам и весям, показывал фотографии. Рассказывал о людях, с которыми довелось ему встретиться. К сожалению, далеко не всё запомнилось. Хорошо помню его рассказ об общении с Могилёвским, ныне покойным уже владыкой Максимом. Владыка учил его:
– Если есть икона в доме – должно быть почитание, если есть почитание – должен быть чин, если есть чин – в доме будет благочестие. Но нельзя иметь иконы без почитания и чина. Иначе будет безчинство.
Общался он и с Тернопольским владыкой Сергием, очень хорошо отзываясь о нём.
О старце (по-видимому, схиигумене Макарии):
– Батюшка раньше юродствовал, бороду мог покрасить в красный цвет. А потом, как схиму принял – мы увидели его бороду. Белая, как снег, без всякой желтизны, чистая белизна. Старцу 120 лет, живет где-то потайно, на острове.
К нам отец Иоанн приехал по благословению архимандрита Ионы, одесского старца. По изданию – всё с благословения. Цвет обложки, качество бумаги. Всё оговаривалось. Божье дело встретило большие препятствия, много искушений, и так получилось, что, подготовленное к печати издание вышло уже не у нас, а в Нижнем Новгороде. Это — синодики Дома Романовых. Там же, отдельным приложением, написаны имена родителей святых угодников Божиих, о упокоении которых благочестивый христианин может вознести к Богу свои молитвы.
С почитанием родителей святых связано и еще одно дело, которое соединило нас в этот его приезд. Очень большое значение отец Иоанн придавал подготовке к памятному дню 20 октября/2 ноября, о котором мы, к стыду своему, ничего не знали. В этот день в 1884 году почил в Бозе Государь Император Александр III, а также в 1995 году митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычёв), первым отслуживший панихиду о великом царственном родителе Государя-Мученика Николая. Отец Иоанн буквально горел тем, чтобы написать прошения владыке, настоятелю Храма на Крови, наместнику монастыря Святых Царственных Страстотерпцев с просьбой отслужить в этот день панихиды по полному чину. Прошения были написаны, к ним были приложены материалы, соответствующие этой теме, которые удалось найти. Когда наступил этот день, отца Иоанна уже не было с нами. Перед отъездом он говорил:
– Обязательно должно быть коливо из настоящей пшеницы с освящённым на медовый Спас мёдом, обязательно поминальные блины, созовите, гостей, как на свои именины или на свое успение, угощайте их.
В Храме на Крови отслужили три панихиды, так вероятно, проявилась воля Божия. Последнюю панихиду, по полному чину, служил старший священник Храма о. Максим, а петь довелось мне грешной.
Был постный день, и мы беспокоились, как же быть с блинами? Блины по постному рецепту у нас получались плохо, были тяжёлые и невкусные. Но, за послушание, надо было делать. И вышли такие блины, что едва ли не лучше скоромных. Угостили моих учеников, которые к тому времени как раз собрались на занятия, помолились вместе о упокоении приснопамятных Императора Александра и митрополита Иоанна. И с тех пор на нашем постном столе часто стало появляться дарованное после этого дня утешение – всегда удачные, тоненькие, в дырочках, постные блины!
Еще об одном событии хотелось бы рассказать здесь. Мы сидели за столом, пили чай. Уже не в первый раз разговор заходил о необходимости почитания убиенных Аскольда, во святом крещении Николая, и Дира, во святом крещении Илии. Именно они первыми крестили народ русский в 866 году. Стали они и первыми русскими страстотерпцами, приняв в 882 году мученическую кончину от руки князя-язычника Олега. Сейчас Никольский храм, бывший некогда национальным достоянием России, и о сохранении которого заботился еще Император Николай I, находится в поругании у католиков-униатов.
Заговорили о возможности церковного прославления убиенных Николая (Аскольда) и Илии (Дира). Вдруг отец Иоанн встает из за стола, глаза его загораются, в голосе волнение и торжественность.
– А вот мы сейчас возьмем и прославим!
Мы в недоумении. Как это?
– «Если двое или трое собраны во имя Мое, то и Я среди них»*,– говорит отец Иоанн, молится, а потом рассказывает о случае, когда так же, в домашней обстановке, состоялось первое прославление. Из памяти стёрлось, чьё именно, и кто присутствовал при этом. Но такая убеждённость была в это время в голосе и настрое отца Иоанна, так по-особому, величественно и торжественно зазвучали слова молитв, что мы, покорившись этому величию, уверовали, как и он, в то, что сейчас Господь среди нас, слышит нас, и стали молиться вместе с ним.
* * *
… «Радуйся, Николае, богоизбранный Царю и великий Страстотерпче»,– звучит-переливается припев Акафиста. Мы – мои ученики и я – в Царском приделе Храма на Крови. Красивым баском вторит нашему хору отец Иоанн. Поёт – молится вдохновенно, так, что уходишь мыслями за его молитвой к Богу и Царю. Всё легко делается. Молите Бога о нас, святии Царственнии Страстотерпцы! Там, куда он приезжает, начинают молиться по средам в 2 часа дня, в день убиения Царственных Мучеников. Поют Акафист.
Где ты сейчас, странствующий инок? На каких дорогах звенят твои колокольчики? Знаю, что ездишь сейчас с драгоценной чудотворной иконой Государя-Мученика. Знаю, что не просты твои пути, но, не дав кровь, примешь ли дух? Помоги тебе, Господи, на всех путях твоих. Помолись и ты о нас грешных.
Елена Румянцева
3 февраля 2006 г.
------------------------------
*Ибо где двое или трое собраны во Имя Мое; там Я посреди их. (От Матфея 18:20).
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Благодарю Бога за то, что почти пятнадцать лет назад Он вразумил меня написать этот небольшой рассказ. Больше с отцом Иоанном мы не встречались и ничего о нём, по-прежнему, не знаю. Многое забылось и, пока читала материал перед публикацией, радостно вспоминалось.
Желание поместить рассказ на сайт появилось у меня вчера, то есть 2-го января. И не сразу вспомнила о том, что святой отца Иоанна — один из столпов Земли Русской, святой праведный Иоанн Кронштадтский. Сначала привычно удивилась, так как весь день вспоминала об этом дивном святом, молилась ему и читала акафист — был день его памяти. «Привычно» — потому что последнее время Богом даровано было столько различных «совпадений» и «открытий», что уже, кажется, пора перестать удивляться этому. И удивление сменилось спокойной уверенностью: да, так и должно быть. Это и есть НОРМА нашей жизни, Сказка Жизни, которую рассказывает нам Господь — нужно только уметь её услышать!
Мы многого не замечаем, но Бог, безусловно, ведёт нас, Ему Одному известными дорогами, которыми слагается наша судьба и на которых происходят Встречи и События, важные для нашей души. Бог Своею Творящею Рукою расставляет вехи и знаки на этом Пути, которые мы можем не заметить или не принять, а можем, с благоговением и благодарностью сохранять их в своём сердце.
Вот такая Встреча состоялась у меня с иноком Иоанном в начале 2000-х. Слава Богу за всё!
3 января 2020 г.
E. Р.
